Новости 24Турция все сильнее разворачивается от США к России. Важно, что речь идет не только о курсе политического руководства, но и о настроениях населения этой страны, и об этом ясно свидетельствуют опросы общественного мнения. Этот процесс имеет без преувеличения историческое значение, причем не только для Москвы и Анкары.
Геройская смерть в Сирии российского летчика Романа Филипова породила новую волну претензий к Турции. Некоторые даже говорят о том, что чуть ли не турки поставили джихадистам в провинцию Идлиб тот ПЗРК, из которого был сбит наш Су-25.
При этом в реальности турки помогли вытащить из рук боевиков тело Филипова, которое было переправлено в Россию. Но рассорить Россию и Турцию много желающих, да и недоверие к турецкой стороне в России все еще велико.
Как после уничтожения нашего Су-24 в турецком небе два с лишним года назад, так и вследствие по-своему понимаемой «исторической традиции»: мол, всегда с турками воевали, нечего им доверять.
Но с последней русско-турецкой войны прошло уже сто лет. И сейчас на войне в Сирии, где изначально мы с турками поддерживали разные противоборствующие силы (то есть фактически находились по разные линии фронта), мы сумели договориться не просто о совместных действиях, но и прийти к пониманию общих интересов. Если отношения России с Турцией выдержат испытания сирийской войной, то можно говорить об их сверхпрочном характере. И об огромных перспективах, которые открывает для обеих стран стратегическое сотрудничество.
Но готовы ли к этому народы двух стран? Это не праздный вопрос – тем более что скептически настроенные по поводу перспектив российско-турецких отношений аналитики постоянно подчеркивают, что
сближение двух стран является в первую очередь следствием геополитического выбора двух президентов, Путина и Эрдогана.
Мол, им выгодно сделать ставку на укрепление отношений, причем чуть ли не для того, чтобы таким образом добиваться уступок от Запада. А не будет Путина и Эрдогана, или изменятся их отношения с Западом, так и растворятся все российско-турецкие «воздушные замки».
Такой «анализ» граничит с сознательным очернением, но все же его нельзя просто игнорировать. Действительно, та же Турция вела двойную игру во время начала сирийской операции российских ВКС – что в итоге стоило жизни нашему летчику и девяти месяцев паузы российско-турецким отношениям. Но с тех пор Эрдоган прошел свой путь – не только извинившись за смерть Олега Пешкова, но и удержавшись у власти в ходе попытки государственного переворота. Эрдоган сделал свой выбор и больше не будет пытаться играть на российско-американских противоречиях. Не случайно его риторика в отношении США становится все жестче – и буквально во вторник он снова упрекнул Вашингтон в антитурецком настрое:
«У нас спрашивают, когда мы закончим нашу операцию в Сирии. А вы (США) уже ушли из Афганистана, из Ирака? Вы говорите, что ИГ* больше нет. Тогда зачем вы там остаетесь? Значит, у вас есть расчеты против Турции, против Ирана, или, возможно, против России. Но мы будем стоять твердо».
Отношения с Ираном и Россией становятся для Турции геополитическим выбором – не просто в сирийской ситуации, но и, шире, в ближневосточной, да и в глобальной. Даже встречи трех президентов уже становятся регулярными. И отношения в треугольнике Россия – Турция – Иран, и турецко-российские отношения на самом деле определяются не желаниями и настроениями лидеров этих стран, а объективными интересами наших государств. Причем у России и Турции такое количество взаимовыгодных проектов – от энергетических, причем как внутритурецких, как строительство АЭС, так и региональных, вроде «Турецкого потока», до геополитических – что двум странам просто глупо отказываться от попытки выстроить надежные стратегические отношения.
Принадлежность Турции к НАТО, ее нацеленность на вступление в Евросоюз уже не играют прежней роли – пришло как осознание призрачности надежд на евроинтеграцию, так и недовольство зависимостью от НАТО и США. Более того – война в Сирии и поставки российских С-400 (то есть решение купить их вопреки давлению США) ставят вопрос о полной самодостаточности Турции как региональной державы. А сам по себе курс Эрдогана на построение великой и самодостаточной Турции, по сути, подталкивает Анкару ко все более плотному сотрудничеству с Россией. России выгодна самостоятельная и сильная Турция, не участвующая в атлантических играх по окружению нашей страны.
При этом в самой Турции постоянно подогреваются страхи и недоверие в отношении нашей страны – со стороны как тех, кто хочет не допустить ослабления и разрыва атлантических связей Турции, так и тех, кто смотрит на Россию как на исторического противника мусульман в целом и турок в частности. Тем интересней результаты недавних опросов общественного мнения, которые свидетельствуют о настроениях в турецком обществе.
Так, по данным опроса, проведенного турецкой исследовательской компанией Optimar (их приводит агентство Anadolu), 62 процента опрошенных назвали сближение Турции и России положительным явлением. Отрицательно относятся к этому всего 22 процента, а еще 15 не имеют определенной позиции. В этом же опросе турок спрашивали: «Считаете ли вы себя противником США?» – и утвердительно ответили 72 процента. Еще 23 процента сказали, что «частично», и только 5,4 процента дали отрицательный ответ.
Гигантская цифра недовольных Штатами отражает не только свежую ситуацию – с поддержкой американцами курдов, но и все накопившееся несогласие с американским вмешательством в турецкие дела. В итоге США практически полностью утратили симпатии в турецком обществе.
Исследовательская компания AGS GLOBAL провела социологический опрос почти четырех сотен турецких предпринимателей: 66 процентов из них сообщили, что отрицательно относятся к США, 13 сказали о положительном отношении и 21 процент воздержался от оценки. В другом опросе на вопрос «С какими странами Турция должна совместно действовать во внешней политике?» США назвали 13,6 процента (в 2015-м таких было 23 процента, а раньше еще больше). По опросу, проведенному университетом Кадир Хас в прошлом месяце, США оказались на первом месте среди угроз для Турции, опередив даже Израиль – 64 с лишним процента назвали Америку «самой большой угрозой».
На третьем месте, с 50 процентами, оказалась Великобритания – и это притом что эта страна, как и США, является союзником Турции по НАТО. Впрочем, и остальные союзники по НАТО оказались в следующих строчках списка – пропустив вперед только Армению и Ирак с Сирией (у них турки опасаются не Багдада с Дамаском, а тамошних курдов), выстроились Франция, Германия, Греция и другие страны НАТО и ЕС.
Однозначно дружественным турки считают родственный им Азербайджан – но и извечный соперник Иран, и братский суннитский Пакистан опередили в качестве дружественных страны Запада. Но это все исламские страны – может быть, дело в развороте к исламскому миру? Нет, не только – потому что и Китай, и Россия все больше воспринимаются турками как дружественные государства.
И поэтому разговоры о том, что Турция со временем может вступить в ШОС, уже не кажутся пустыми фантазиями (как и желание получить особый экономический статус в торговле с Евразийским союзом).
Источник