Новости 24Как ожидалось и предсказывалось, новая попытка французской революции, которая, безусловно, не стала великой, но несомненно может быть названа «буржуазной», начала выдыхаться, ещё не разогревшись.
И понятно, и заметно это было ещё в самый пик напугавших Европу столкновений на улицах французских городов, даже не в прошедшие, а в предыдущие выходные, 8 и 9 декабря, несмотря на численность манифестантов и степень ярости схваток с полицией, на шокирующий вандализм хулиганов всех мастей, на наспех подсчитанные колоссальные убытки и наскоро разметённые по углам осколки дряхлеющей цивилизации.
Это было понятно и заметно ещё до «мобилизации», когда спешно избранные и делегированные в Елисейский дворец представители «жёлтых жилетов» начали вещать в микрофоны, кто в лес, кто по дрова, один — про желание договориться с правительством, другой — про абсолютное нежелание протестующих даже обсуждать саму возможность «перемирия».Когда один сбежал через запасный выход, чтобы не засветиться перед камерами, другой признался, что «делегатам», согласившимся на переговоры с правительством в рядах непримиримых революционеров, открыто угрожают расправой, а пресса в массе своей поспешно заретушировала это скандальное заявление и только несколько настырных журналистов регулярно напоминают о нём в сегодняшних теледебатах.
Революция, как известно, не жалеет собственных детей и тем более оппонентов, даже предполагаемых: кто не с нами, тот, сами знаете, против нас.
Когда на прошлой неделе в городе Ле-Пюи-ан-Веле разогревшиеся манифестанты подожгли здание префектуры, зная, что внутри находятся люди, а в прессу и интернет попали съёмки этого события, с хорошо слышными голосами из толпы «Горите, свиньи!», — часть творческой интеллигенции, уже успевшая публично выразить восторг народному движению за освобождение страны от тягот крупного капитала, дрогнула и отшатнулась, внезапно что-то сообразив.
В субботу 15 декабря, уже отчаявшись считать и пересчитывать, сверять и перепроверять, официальная пресса с неохотой заявляет, что размах ожидаемых демонстраций протеста не подтвердился. 66000 манифестантов во всей стране — это очень средние показатели, чтобы не сказать удручающие, по сравнению с ожиданиями и обещаниями самых пламенных энтузиастов.
Теле и радиосети беспрестанно гонят новые волны возможных объяснений «выдыханию» абортированной революции на таком раннем сроке: публичное покаяние Макрона, его внезапная покорность и сочувствие трудящимся (речь сильно осунувшегося президента с воспалёнными глазами произвела впечатление на чувствительных граждан), его предложения и обещания; страх терактов, разногласия среди участников самого движения, плохая погода, наконец.
Манифестации прошли вяло, квёло и расслаблено. Это были уже бредущие, а не шагающие манифестации. Что означает: и пыл угасает, и завод кончается, сколько бы ни старались самые активные из разочарованных сотрясать пространство кличами о возможном внезапном «новом рывке».
Такой «рывок» на данном этапе не случился бы даже при наличии сакральной жертвы, но исключительно, если бы господин президент неожиданно окончательно съехал с катушек и заявил бы публично, что по всем обещанным пунктам он просто пошутил… Чего, конечно же, не случится.
Среди вышеупомянутых и уже основательно замусоленных причин спада революционного духа одной из самых весомых, несомненно, останется невозможность серьёзной координации движения, порождающая общий разнобой: часть манифестантов толком не понимает, за что конкретно борется и против чего протестует, поэтому растущие новые требования, несогласованные повсеместно удивляют другую часть манифестантов, считающих, что цель движения уже достигнута и дальнейшие разрушения бессмысленны и беспощадны.
Часть непримиримых манифестантов, из тех, кто изначально и при любом исходе не желал никакого диалога с правительством, теперь желают «референдума народной инициативы», но ещё никак не сойдутся на конкретных выставляемых на голосование вопросах, несколько путая референдум с меморандумом и мешая в один букет целый прейскурант разномастных требований.
Президент Национальной Ассамблеи Ришар Ферран душевно поприветствовал «отлив» агрессии, заявив перед камерами, что пришло время диалога, «не боя, но дебатов».
А с разных точек страны, где к субботнему вечеру мирно расходились изрядно продрогшие и разочарованные манифестанты, продолжали поступать свидетельства о туманных попытках устрашения демонстрантами в жёлтых жилетах местных депутатов от партии г-на Макрона (например, в департаменте Eure, где около 40 человек из представителей «жёлтых жилетов» пытались угрожать депутату Бруно Кестелю).
Пресса единодушно отмечает более высокий уровень подготовки к событиям со стороны сил правопорядка, у которых вместе с заметной усталостью даже невооружённый глаз среднего наблюдателя констатирует резко возросшую решительность и более чёткую нетерпимость. Что ожидаемо и объясняемо не только длительностью и размахом мобилизаций, но и взорвавшим общее напряжение терактом в Страсбурге.
Все побочно влившиеся в ряды манифестантов ультралевые, правые, «блэк-блоки», антиглобалисты, антифашисты, анархисты и простые частные хулиганы так быстро смекнули, что доведённая до белого каления полиция на этот раз сдерживать собственные эмоции не намерена, что характер и размах побочного вандализма рухнул, как рейтинг господина президента.
Чем во всей этой истории сердце успокоится и скоро ли, будет зависеть не только от ближайших анонсированных правительством мер, но и, прежде всего, от общего уровня общественной безопасности в стране и всей Европе.
В накалённой добела текущей ситуации, любые новые промахи всей системы в отношении, например, каких-нибудь особенно резонансных терактов вполне способны рикошетом снова поднять отступающую сегодня волну и снова погнать её к воротам Елисейского дворца, с пополненным списком категоричных требований…
Но революция на этот раз не получилась, конечно же, не из-за скромных уступок президента и его правительства, не из-за слабой координации и плохой погоды.
Революция не получилась по одной достаточно простой причине.
Потому что, несмотря на серьёзные экономические и социальные проблемы основной массы протестующих, это всё-таки была попытка революции ещё далеко недостаточно отстрадавших и достаточно сытых людей.
Которые, слегка помёрзнув под ледяным дождём и получив торжественные обещания, поспешно вернулись к тёплым очагам, в ожидании близких праздников, потому что, несмотря на действительные сложности своего существования, им всё-таки ещё есть, чего ждать и есть, что терять.
А судя по лихому размаху уже осуществлённых бессмысленных разрушений и явной неспособности каких бы то ни было властей их предотвратить, потерять они могут много больше, нежели получить в результате. И они это понимают.
И низы ещё очень даже могут, и верхи всё ещё хотят…