Новости 24Судя по всему, нас ожидает новая Куликовская битва. Русская земля опять призовет к своей защите и нового преподобного, и второго Пересвета…
Мамаево побоище или Побоище на Дону – называли изначально это сражение на Руси. Именно такое название отражало долгие чаяния русских людей на освобождение от монголо-татарского ига. Но по мере того, как это событие отдалялась, современники все больше понимали его роль в становлении, развитии и удержании российской государственности.
И через четыре с лишним века историк Н.М. Карамзин определил «побоище» как Куликовскую битву, определив, таким образом, его значение не только для российской, но и мировой истории, поставив в один ряд с такими же судьбоносными битвами других государств и народов.
А недолгое время спустя, фельдмаршал М.И. Кутузов подтвердил этот вывод на практике. В трудные дни отступления русской армии и ее подготовки к контрнаступлению против Наполеона в 1812 г. полководец писал, что предстоящие сражения русских воинов, пришедших в Тарутинский лагерь, потомки будут ставить в один ряд с победой на реке Непрядве. Тарутино положило конец нашествию «двунадесяти языков» (европейских) на Россию.
У слияния Дона и Непрядвы, на поле Куликовом, в православный праздник Рождества Пресвятой Богородицы сошлись в смертельной схватке русские полки во главе с князем Московским и великим князем Владимирским Димитрием Ивановичем с многоциональным войском бейлербея Мамая (тур. вeylerbeyi, бек всех беков).
Русские победили армию, численностью превышающую ее минимум в полтора — два раза. Более того, монголы за годы, предшествующие их приходу на Русь, покорили почти весь азиатский континент — от Тихого океана до Урала и Кавказа, — на гигантском пространстве которого было немало мощных государств, стали закаленным в боях войском, абсолютно уверенным в своей победе и несокрушимым в глазах врагов. Но на этот раз потерпели полный крах.
«Велик Бог Христианский!», – воскликнул Мамай, глядя на то, как его воинство, бросая оружие и доспехи, бежало с поля боя.
Так что же это было за сражение, в котором русские хотя и потеряли более трети своего войска, но наголову разбили ордынцев?
Для понимания истинного смысла и значения Куликовской битвы необходимо иметь представление о своеобразии Мамаевой Орды. Со второй половины 1350-х гг. темник (командир 10 000 воинов) Мамай становится наместником Крыма и Северного Причерноморья.
С 1357 г. при хане Бердибеке, на дочке которого женился, занимал должность бейлербея — одну из двух главных в администрации Золотой Орды. В его функции входило руководство армией, внешними делами и верховным судом. Власть Мамая была велика, но, не будучи Чингизидом, он не мог стать во главе Золотой Орды и путем дворцовых переворотов назначал послушных ему ханов.
На 1379-1380 гг. приходится апогей его могущества. Все правобережье Волги, Донские степи, Предкавказье и Крым целиком находились под рукой Мамая. Со столь огромной территории ордынских кочевий он мог собрать значительное по численности войско, хорошо подготовленное к конному бою.
В летописных повестях о Куликовской битве упоминаются такие участники коалиции Мамая, как черкасы (адыги), ясы (осетины), бесермяне, буртасы и армяне (народы и переселенцы Волжской Булгарии).
Однако рассчитывать на победу, имея только перевес в коннице, Мамай не мог. Он прекрасно понимал, что ему будет противостоять хорошо экипированное и обученное русское войско, в котором основной силой является пехота: обе стороны были осведомлены о действиях и состоянии дел друг друга.
При этом центром Мамаевой Орды было не Нижнее Поволжье, а Крым, отделенный от золотоордынского центра тысячекилометровым пространством, фактически это была автономия. Но, главное, Крым тех времен играл значительную роль в геополитическом плане, так как даже на те события, что далеко выходили за пределы региона, решающее влияние оказывали генуэзцы.
Обычно полагают, что итальянское внедрение в Крым имело одну цель — торговлю, в том числе рабами. Это далеко не так. По мнению известного историка С.А. Секиринского, «Крым и его приморские города являлись одним из путей экспансии римско-католической церкви на Север и Восток. Отсюда такой интерес папства к крымским делам».
В 1320 г. в Кафе (Феодосии) было основано католическое епископство; его границы простиралась от Сарая на Волге до Варны в Болгарии И совершенно не случайно, что генуэзцы оказались в числе вдохновителей и организаторов похода Мамая на Москву.
На подготовку войны генуэзские банкиры выделили такие средства, что Мамай к лету 1380 г. сумел собрать огромное по тем временам войско.
На эти же деньги генуэзцы наняли в Европе 4000 пехотинцев-копейщиков, которые должны были усилить конное войско Мамая.
Этот закованный в сталь отряд был доставлен на генуэзских кораблях через Средиземное, Черное, Азовское моря к устью Дона, откуда двинулся на соединение с основными силами.
Вместе с ним к Мамаю прибыли 10 представителей крупнейших генуэзских банков и торговых компаний, финансировавших его поход, для контроля над тем, как расходуются деньги, чтобы вернуть их с избытком. (Для банкиров война всегда была прибыльным делом.)
Мамай шел карать Русь. За то, что в 1378 г. войско князя Московского разбило на р. Воже его отряды. За то, что уже шесть лет князь Дмитрий не платил дань Орде и не намеревался платить. За то, что игнорирует ордынские ярлыки (разрешения)… Да просто за то, что этот народ — православный, русский…
Собираясь на войну против Москвы, Мамай заключил союз с великим князем Литовским Ягайло. Который, кстати, после прихода к власти в 1377 г., видя неуспех экспансионистской восточной политики Ольгерда (своего отца), твердо решил «добиваться ее поддержки католическими державами и папством ценою принятия христианства» (католического).
Он, как известно, не пришел на Куликово поле – то ли не успел, то ли предвидел итог… Тем не менее, его отряды сумели поучаствовать в общем с Ордой деле: они занялись нападениями на обозы русских полков и убивали даже раненых.
На папском престоле находился тогда Урбан VI (1378—1389), который издал буллу, предписывающую «магистру Ордена доминиканцев назначить специального инквизитора “для Руси и Валахии” (область между Карпатами и Дунаем)».
В булле подчеркивалось право и обязанность инквизитора, пользуясь всеми средствами, какими инквизиция располагает, искоренять «заблуждения» на Руси. Папа также предложил насильственно обращать в католичество русских на землях, подвластных Литве, Польше и т.п., применяя со всей строгостью «принудительные меры вплоть до телесных наказаний» (казни).
Россия отвергла католицизм и не приняла систему европейских (западных) ценностей, как тех времен, так и нынешних. Именно в этом, и только в этом, заключается главная причина того, что Запад испокон веков ненавидит Россию.
К 1380 г. Рим создал единый фронт антирусской агрессии (эдакое средневековое НАТО), простиравшийся от Скандинавии до Средиземного моря: на севере — шведы и крестоносцы, в центре — поляки, Литва и крестоносцы, а на юге — Мамай, итальянцы, французы и другие представители католической Европы.
Таким образом, на Куликовом поле Русь сражалась с объединенными силами Запада и Востока, которые практически управлялись из Ватикана.
В этой связи надо подчеркнуть, что и Мамай ставил несвойственные в прошлом для Золотой Орды задачи: разгром православной церкви и полное политическое подчинение русских земель.
Его заявления, согласно русским летописям, не оставляли сомнений в подобных планах: «Христианство погубим, а церкви сожжем, а законы их изничтожим. Я не хочу так поступить, как Батый… приду на Русь и убью князя их… тут и осядем, и Русью завладеем, тихо и беззаботно заживем».
Тогда Русь и весь православный мир впервые в своей истории оказались перед угрозой полного уничтожения (как и сейчас!). В этом контексте значение победы на Куликовом поле обретает уже вселенский и судьбоносный смысл.
Такие же цели ставили перед собой и следующие за Мамаем завоеватели. Скажем, шведский король Карл XII, который намеревался уничтожить православие, заменив его протестантизмом. Наполеон, создавший безбожное (антихристианское) государство, тоже видел врага в православии.
Германский император Вильгельм II ненавидел Россию по причине ее приверженности православной вере. Гитлеровские войска несли с собой не только идею геноцида славян, но, прежде всего, принудительного отвращения их от православия к язычеству.
Таким образом, война не на жизнь, а на смерть между Московским княжеством и Мамаевой Ордой настолько далеко вышла за рамки своего времени, что не закончилась даже сегодня.
Ответом на это предостережение из прошлого и посылом в будущее можно считать слова нашего президента Владимира Путина: а зачем нам нужен такой мир, если в нем не будет России?..
На смертный бой вышли все, кто смог. В поход на Дон выступили отряды и полки из городов и волостей великого княжения Москвы - Коломны, Звенигорода, Можайска, Серпухова, Боровска, Дмитрова, Переяславля, Владимира, Юрьева, Костромы, Углича, дружины Белозерского, Ярославского, Ростовского, Стародубского, Моложского, Кашинского, Вяземско-Дорогобужского, Тарусско-Оболенского, Новосильского, Муромского, Елецкого, Мещерского княжеств, Пскова и Новгорода Великого, а также служилого московского князя Романа Михайловича Брянского.
Перед последним переходом к Дону к русскому войску присоединились дружины литовских князей Дмитрия и Андрея Ольгердовичей.
В одном строю стояли и князья, и холопы, и профессиональные воины, и ополченцы, и бояре, и крестьяне. После битвы Дмитрию Донскому донесли о гибели 500 бояр, а из 40 князей пало в сече — двенадцать…
Нашествие Наполеона, Бородинское сражение – там тоже «графья», князья сражались бок о бок с простыми крестьянами. На Куликовом поле зачиналась эта традиция! Притом, что до этой битвы русские земли почти полтора столетия стонали под игом Золотой Орды — Русь не предпринимала попыток начать войну за освобождение, и, казалось, народ уже никогда не поднимет голову.
Моисею 40 лет понадобилось на то, чтобы вытравить раба из душ соплеменников, и он водил их по пустыне. А русские люди поднялись за веру, за землю — за все то, с чего начинается Родина.
Удивительно, но приходилось читать и слышать, что не было никакого ига, а был некий симбиоз – Руси и Орды, так как, дескать, ордынские законы предписывали веротерпимость к покоренным народам. Это неправда, это были отношения унижаемого и бесправного холопа и беспощадного, жадного хозяина.
Так, до середины XIV в. на земли северо-восточной и юго-западной Руси было совершено более 20 военных походов золотоордынцев. Последствия такого нашествия были исключительно тяжелыми. Резко сократилось население, множество людей было убито, уведено в рабство. Многие города оказались уничтоженными, запустел Киев, в котором осталось не более 200 домов.
Из 74 городов на Руси в XII—XIII вв. около 50 были разорены захватчиками, в 14 из них жизнь в последующем не возобновилась, а 15 превратились в небольшие села. Гардарика (страна городов), как называли Русь варяги, исчезла с лица земли, просто канула в Лету.
Учитывая размеры территорий и количество населения тех лет, ущерб и страдания русских людей от монголо-татарского ига вполне сопоставимы с теми разрушениями и народным горем, которые приносили нашей Отчизне войны, развязанные преимущественно Западом, так как именно оттуда совершались все последующие нашествия на Русь.
И еще: ежегодно только Владимирское княжество выплачивало дань Орде сначала 5000 рублей, а потом — и все 7000. А рубль того времени — это 200-граммовый слиток серебра. На Руси не добывали этот металл, его надо было закупать. Дань высасывала из народа все соки.
На поле брани, заметим, Нижегородское княжество не смогло выставить боеспособные полки, настолько было обескровлено постоянными набегами ордынцев. Тогда вообще все происходило в условиях еще не сформировавшегося единого русского государства, когда между властителями отдельных русских земель шла неприкрытая борьба за главенство, а ход и итоги этой борьбы определялись в значительной степени извне — политикой Орды и Литвы.
На Куликово поле не пришли рати Михаила Тверского, который выжидал результатов похода Мамая. А также – Олега Рязанского, который формально принял сторону Мамая…
В сознание потомков князь Димитрий вошел, прежде всего, как великий полководец. При этом его государственная деятельность собирателя русской земли («держателя» – у летописца) как бы отошла на второй план. А между тем, не решив эту задачу, он не смог бы вывести на Куликово поле общерусское войско, оказавшееся способным разгромить орды Мамая.
Победа на Куликовом поле потрясла до основания Золотую Орду, ордынцы перестали смотреть на русских как на безответных рабов и данников. После битвы Русь необратимо начала усиливаться, зависимость ее от Орды все более ослабевала, хотя и продержалась еще целый век.
В укреплении единодержавия великий князь опирался на поддержку святителя Алексия Московского и преподобного Сергия Радонежского. Преподобный Сергий явился тем духовным основанием, на котором было создано современное российское общество. Сегодня его назвали бы главным идеологом государства Российского. (Но нынче мы существуем без всяких идеологий, потому и болтаемся в междувременьи, как в воде поплавок без грузила.)
На все свои деяния великий князь получал благословение Церкви. Собирая силы для сражения с полчищами Мамая, Димитрий посетил обитель Живоначальной Троицы и поведал преподобному Сергию о своих сомнениях ввиду малочисленности дружин.
Преподобный вознес молитвы к Богу и благословил князя, предсказав победу его христианскому воинству. Старец воодушевил князя и его ратников, направив им в помощь двух Троицких схимников — Александра (Пересвета) и Андрея (Ослябю). Зачем он дал этих иноков, коим надлежало пребывать в монастыре, постах и молитвах?
Они стали зримым свидетельством того, что поход благословлен преподобным Сергием. И значит, их ждет не просто сражение, а священная война за веру. И кто погибнет на этой войне, тот получит венец мученика. А кто на войну не пойдет — предатель и богоотступник.
«Нет больше той любви, аще кто положит душу свою за други своя» (Ин. 15.13). Но преподобному явно было известно нечто такое, что нам приоткрылось лишь спустя столетия после битвы…
По обычаю тех времен сражения начинались поединком двух воинов, который имел большое моральное значение. Орда выставила облаченного в броню, при полном вооружении, непобедимого доселе богатыря Челубея, на счету которого было более 300 побед в единоборствах.
Со стороны русского войска на бой вышел человек, облаченный не в стальные доспехи, а в монашескую схиму с нашитыми крестами и даже без щита — лишь с одним копьем.
Оба на полном скаку ударились копьями, и Челубей замертво упал на землю, а смертельно раненого Пересвета конь донес до русского строя, где он и скончался на руках боевых побратимов. Смерть его видели немногие, и московское войско воспрянуло духом, ордынское же приуныло.
В. М. Васнецов. «Поединок Пересвета с Челубеем»
Через шестьсот лет во время путешествия нашей спортивной делегации на Тибет, неожиданно выяснилось, что имя этого русского монаха записано в особой святой книге, где тибетцы фиксируют важнейшие духовные события.
Противником Пересвета был не просто монгольский богатырь, а тибетский монах, освоивший древнейшую практику боевой магии — Бон-по. Причем Челубей достиг вершин посвящения и обрел статус «бессмертного».
Возможности такого бойца возрастают за счет привлечения путем магических заклинаний могучих сущностей потустороннего мира — демонов (бесов). В результате он впускает в себя «силу зверя», превращаясь в некий симбиоз человека и беса.
Платой за такую услугу является бессмертная душа человека, которая после смерти не сможет освободиться от этих жутких объятий сил тьмы. Итак, победа Пересвета над Челубеем стала не просто вдохновляющим примером для всего войска: монах-схимник принял вызов темных сил и одолел их.
На Куликовом поле произошло воистину духовное сражение. Армия Мамая воплощала собой вселенское зло, и его нужно было остановить.
В ночь на 8 (21) сентября русские полки форсировали Дон. А утром изготовились к бою, имея за спиной Дон и р. Непрядву: для того, чтобы защитить водными преградами тыл и фланги. Но не только.
Решением военного совета при князе Димитрии именно таким образом все пути назад были отрезаны, и стоять надо было только насмерть. (Вспомним 1941-й, политрука Василия Клочкова и его навечно вписанный в нашу историю призыв к воинам: «Велика Россия, а отступать некуда, позади Москва!..») О самой битве столько написано и сказано, что повторяться не хочется. Остановлюсь лишь на нескольких существенных моментах.
Первый и самый мощный удар принял на себя Передовой полк. Он весь полег под напором ордынской конницы, но с места не сошел. Об него как о скалу разбился ордынский строй и утратил свою первоначальную силу.
А знаете, почему Пересвет вышел на бой не в доспехах, а в одежде схимника? Оказалось, длина его копья была намного меньше, чем у противника. И Пересвет посчитал, что если копье врага ударит его в незащищенную доспехами грудь, то настолько войдет вглубь, что позволит продлить удар своего копья и достанет супостата! Доспехи могли помешать, как утверждают исследователи Куликовской битвы…
Божий человек Пересвет шел на смертный бой – и, смертью смерть поправ, сделал первый шаг к русской победе на поле Куликовом. А за ним в бессмертие шагнуло все воинство.
Протоиерей Владимир Силовьев, настоятель московского храма Рождества Богородицы в Старом Симонове, в котором покоятся мощи погибших героев битвы Александра Пересвета и Андрея Осляби, говорил, что благодаря Куликовской битве наш народ стал «удерживающим», то есть он позволяет человеческой истории продолжаться, отодвигая конец света.
Битва была поистине народная, и чашу горькую испили все. Народной была и победа. И с тех пор государственной традицией на Руси стала народность. Православие органически вплелось в саму основу государства, стало его духом. Поворот в русской истории, связанный с Куликовской битвой, отмечен утверждением независимости Московской митрополии, а также поучительным уроком смирения великокняжеской власти перед Церковью.
На Куликовом поле зародилась будущая Российская империя на принципах, на которых она существовала, и на которых только и держится прочно. Самодержавие – как эффективная власть государства. Православие – как священная душа государства. Народность – как могучая сила государства.
Битва получила широкий международный резонанс. Далеко не случайно германский историк XV века, иерарх католической церкви Альберт Кранц назвал эту победу русских «величайшей в памяти людей».
По емкому выражению историка В.О. Ключевского, именно на Куликовом поле родилось Московское государство. Но сейчас, судя по всему, нас ожидает новая Куликовская битва.
И русская земля опять призовет к своей защите и нового преподобного, и второго Пересвета, и, главное, востребует князя-объединителя, князя-защитника… Она уже их требует.
Источник: Столетие